Калмыкия

Калмыкия, по официальной версии, вошла в состав России в XVII веке. Но это был такой процесс… Южные рубежи российская империя практически не контролировала. Это было при Василии Шуйском, 1609 год…
Наша изначальная родина — Джунгария — это северо-запад Монголии. Есть разные версии, почему калмыки двинулись на запад. Думаю, основная — междоусобица между ханами. Ойраты❀ Название западной группы монголов периода средневековья, упоминания о которых известны с XIII века. стали, скорее всего, терять свое влияние в Монголии. И они пошли искать новые земли себе, остановились на берегу Волги, отвоевали Ногайские степи.

Был заключен договор с империей о том, что мы выполняем функцию защиты южных рубежей, а нам дают жить так, как мы привыкли. Этот договор был нарушен. При Екатерине II калмыков стали насильно крестить. И в 1771 году большая часть калмыков пошла назад, в Джунгарию. По дороге они попали под китайские атаки. Очень много калмыков погибло. В общем, потомки этих ойратов сейчас живут в Синьцзян-Уйгурском округе. Там калмыков даже больше, чем здесь, в Калмыкии. И они сохранили язык из-за того, что они в другом культурном, языковом контексте находятся, там всё-таки языки более близкие монгольскому.

В советское время очень сильно продвигалось, что калмыки участвовали во всех войнах, показали себя настоящими патриотами россии. Я думаю, во многом сказался этот исход, потому что оставшимся калмыкам надо было как-то показывать свою нужность империи. Действительно, калмыки участвовали во всех войнах.

Во время революции калмыки, которые были в составе Белой армии, не поддержали большевиков. Это описывается у Бунина: как калмыки защищали отход на Чёрном море, в Крыму, когда эмигранты грузились на пароходы. Калмыки защищали этот порт и погибли, давая возможность другим уйти.

Потом, как у всех, было раскулачивание, голод. Голод в Поволжье был такой же, как Голодомор. У моего деда было 12 братьев и сестёр, но выжили только он и его сестрёнка.

Ну и дальше у нас была депортация. Это самый травматичный опыт, который мы переживаем до сих пор. Если последствия голода — это давняя, почти забытая история, то депортация — это живая история. Мы помним депортированных, помним тех, кого вывозили в Сибирь, тех, кто родился там. Депортация продлилась с 1943 по 1957 год. Советские власти нас обвинили в том, что калмыки перешли на сторону фашистов, обвинили весь народ.

Во время немецкой оккупации на территории Калмыкии был сформирован так называемый калмыцкий кавалерийский корпус. Само название «корпус» — это часть фашистской пропаганды, они хотели показать масштабность национальных соединений, перешедших на их сторону. В корпусе было около двух тысяч человек, но обвинили в предательстве весь народ. У корпуса тоже такая история сложная. Я не знаю, стоит ли её описывать. В любом случае, какая бы история ни была у корпуса, тотальная депортация — это бесчеловечно. И самое ироничное, что депортировали семьи тех, чьи родственники сражались на фронте, потому что корпусники, как правило, уходили вместе с семьями, они знали, что их ничего не ждёт. А жёны, семьи красноармейцев подверглись депортации, и всех калмыков, кто был в советской армии, сняли с фронта и отправили в Широклаг❀ Широковский ИТЛ был организован 27 ноября 1942 г. и действовал до 18 октября 1949 г., когда на его базе был образован Косьвинский ИТЛ. Основными производственными задачами Широковского исправительно-трудового лагеря было строительство Широковской и Вилухинской гидроэлектростанций и проведение лесозаготовок. После ликвидации Калмыцкой АССР и депортации калмыков в Сибирь в декабре 1943 г. более 2/3 калмыков-военнослужащих Красной армии были направлены в Широклаг. . Они прошли через Широклаг и потом отправились в Сибирь, искать свои семьи. Мой дед искал свою единственную сестрёнку, с которой они пережили голод. Нашёл её и там, в Сибири, встретил мою бабушку. Они там поженились. Многие семьи формировались так. В общем-то, я потомок этой депортации, потому что мой дед по материнской линии женился на женщине с Урала. Получается, что если бы не депортация, то я бы вообще не появился. Родственники по материнской линии не могли встретиться в ином случае.

Депортация для первого поколения, тех кого вывезли, была очень сложной. В дороге и в первую зиму погибло 90 тысяч. Я не помню, сколько тогда человек было в Калмыкии❀ Согласно переписи 1939 года, общая численность калмыков в СССР составляла 134 402 человек. , но сейчас в республике 250 тысяч жителей, а если брать только калмыков, то 100 с лишним тысяч. Представьте, какие масштабные потери были за первую зиму депортации. Поначалу не только про калмыков, но про всех депортированных говорили: «К вам везут людоедов». В первую зиму сибиряки просто побаивались калмыков, не пускали домой, не давали еду. Многие калмыки не владели русским языком. Тяжело было объясниться, найти подработку. В день депортации, 28 декабря, военные давали калмыкам на сборы два часа, поэтому многие ничего не успевали взять с собой. Те, кто смогли взять швейные машинки, были в депортации обеспеченными людьми. Со временем сибиряки поняли, что депортированные калмыки — это обычные люди, стали помогать, делиться. И калмыки стали русский осваивать, устраиваться на работу. Следующие годы были полегче, но это всё равно была тюремная система: депортированные не могли выезжать за пределы поселка, везде разрешение коменданта нужно было. Ну и работа каторжная — валить лес, например. На лесоповале, кстати, тоже много погибло, потому что калмыки — степняки, и для них валить лес в принципе работа незнакомая. И они не понимали команды. Производственных смертей было много.

Эта депортация, на мой взгляд, определила дальнейшую историю калмыков. В отличие от кавказских народов, которых выселяли «компактно», калмыков по всей Сибири разбросало. Одна семья на одно село. И не было выработано практик какого-то коллективного выживания. Кроме того, стал забываться язык, потому что в приказе было написано, что высылают навечно, и люди перестали надеяться на возвращение. Стали давать русские имена. У меня, например, отец Николай, дядька Владимир. Большинство родившихся в Сибири получили русские имена, чтобы им было легче адаптироваться в школе и так далее. Мы потеряли язык в Сибири.

Чеченцы, например, выживали в депортации коллективно — они сопротивлялись режиму, отказывались работать, бойкотировали выборы. И эта практика держаться вместе у них сохранилась. Последние войны, конечно, на них сильно повлияли, но они до сих пор довольно сплоченная нация. Калмыки же вернулись с идеей о том, что детям нужно кровь из носа дать высшее образование, потому что где-то внутри сидела мысль о том, что мы какие-то отсталые, из-за этого с нами можно так поступить, а если мы будем из себя что-то представлять, получим диплом, профессию, то с нами уже так не поступят. И калмыки стали очень атомизированными, потому что все выживали поодиночке. В советское время было много анекдотов о том, что калмыки, которые поднимаются, начинают топить других калмыков. Про ад, про чертей — как калмыки не дают калмыкам из котла вылезти. И для этих анекдотов действительно имелась почва.

Наверное, сейчас происходит перелом. Когда были выступления против Трапезникова, появились какие-то коллективные практики, и мы выиграли выборы в Элисте, в госдуму. Ну как выиграли… Не дали «Единой россии» победить. После протестов против Трапезникова сохранялась какая-то инерция, активисты пользовались доверием части общества, мы организовали наблюдательные команды на избирательных участках. Большинство активистов решило воспользоваться стратегией «Умного голосования». В Элисте победил кандидат от коммунистов, один из лидеров протеста против Трапезникова. А потом началась пандемия, война, протестная активность затихла.

И одно из следствий депортации — пиетет перед московской властью. Протесты существенно легче организовать против местных властей. Но против кремля, против путина — это уже сложнее. На акции в поддержку Навального выходила в основном молодёжь, которой не было на протестах против Трапезникова. Там было активнее моё поколение — сорокалетние, чуть младше. Молодёжь тоже участвовала, но не массово. В целом им интереснее федеральная повестка. Когда Навальный вернулся в россию и его сразу арестовали, несколько десятков молодых людей вышли на уличный протест в Элисте. Они были неопытные, неактивные ранее. И они вышли на митинг с несколько наивными речами — мол, они не нарушают закон, имеют право протестовать. То есть они совсем не знакомы с репрессивной машиной, с тем, что там о законе речь вообще не идёт. Ну и антивоенные протесты — это в основном молодёжь, студенты или чуть постарше, потому что те, кто протестовал против Трапезникова, понимали, что это ничего не изменит. Мы пытались как-то по-другому действовать, в соцсетях организовали кампанию, старались высказываться так, чтобы не попасть под эти статьи, вести как можно активнее антивоенную пропаганду. Ну и потом, когда уже стало понятно, что всё это бесполезно, когда объявили мобилизацию, наши ребята организовали вывоз тех, кто бежит от нее. В этой истории я был в положении беженца — не был в числе организаторов, координаторов, а скорее пользовался их «услугами».

Представители организации «Люди Байкала» в интервью Карену Шаиняну говорили, что буряты не протестуют, потому что в буддизме принято соглашаться с любой властью. Я не был никогда в Бурятии, но мне кажется, что это стереотип. В Калмыкии этого точно нет, потому что калмыки ощущают себя прежде всего потомками ойратов, воинов, и много очень бахвальства этим в соцсетях, в каком-нибудь пьяном кругу. Эта идентификация сильнее, чем с буддизмом. Хотя сейчас буддизм — это самый мощный маркер, который отличает нас от соседей — ногайцев, казахов — потому что мы практически утратили язык. Именно тибетцы возрождали буддизм в Калмыкии в девяностые годы, и они до сих пор там в хуруле работают.

Идеи о том, что мы должны подчиняться любой власти, нет. Более того, у нас верховный лама калмыков занял антивоенную позицию. Надо понимать, что он американский гражданин, и сейчас его не пускают в Калмыкию.❀ 27 января 2023 г. минюст включил представителя Далай-ламы в россии Эрдни Омбадыкова в реестр иноагентов Помимо того, что он верховный лама Калмыкии, он ещё и представитель Далай-ламы в россии и Монголии, поэтому сейчас он часто бывает в Монголии, встречается с калмыками там. Помогал тем, кто бежал от мобилизации в эту страну. Когда он ещё рассчитывал вернуться, он очень аккуратно высказался. Это был день рождения Будды Шакьямуни, в этот день у нас большой религиозный праздник, много людей в хуруле. Там зачитали приветственное слово от Шаджин-ламы, и он в обтекаемых формулировках сказал, что буддизм всегда должен быть на стороне мира и выступать за прекращение страданий. Это было тонко, но понятно, что это антивоенное высказывание. Его подвергли критике и антивоенные активисты, и «патриоты» так называемые. Одним не понравилось, что он высказался против войны, а другим — что он очень обтекаемо высказался. И когда я уже был в отъезде, в октябре, он дал интервью калмыцкой блогерке. Там он высказался конкретно, «по полочкам», против войны. Одни восхитились этим поступком, для других причастность к государству оказалась важнее причастности к буддизму. Его снова стали критиковать те, кто выступал за войну. Поступок Шаджин-ламы им не понравился, потому что «в такой тяжёлый момент» он не рядом с народом. Но у нас и Далай-ламу не пускают в россию, неудивительно, что Шаджин-лама не может приехать.

⚘ Об отношении к предыдущим войнам: в Чечне, в Афганистане

Антивоенного движения не было. В Афганистане люди из Калмыкии служили как все, потому что советская идентификация была сильной, калмыки очень старались быть советскими гражданами. Что касается войны в Чечне, мы сочувствовали, особенно в первую войну. У нас очень развито овцеводство. И это известная история, её можно нагуглить — Илюмжинов❀ Кирсан Илюмжинов — Президент Республики Калмыкия с 1993 по 2005 гг. Глава Республики Калмыкия с 2005 по 2010 гг. отправлял туда мясо. В те годы главы республик были достаточно самостоятельными, Илюмжинов даже спекулировал на теме независимости республики, пытался что-то выторговать у ельцина. Не помню, из-за чего именно он поднимал тему выхода из россии, но уже при ельцине, ещё до путина, Илюмжинов заявил, что у россии должен быть один президент, и отказался от звания президента. Переписали конституцию, у нас до сих пор Степное Уложение. Если в других конституциях национальных республик сказано, например, что Дагестан — это демократическое государство и так далее, то у нас написано, что Калмыкия — это субъект российской федерации. Эту моду при путине стал пиарить кадыров. Считается, что он первый отказался от президентства, но нет. И потом все главы так же поступили.

Антивоенного движения не было, но было сочувствие. Всё-таки мы с чеченцами прошли депортацию. Хотя до войны в Калмыкии были конфликты с жителями северо-кавказского региона в целом и с чеченцами в частности. Ну, девяностые… Калмыки в советское время не хотели работать на «грязных работах», например, на животноводческих стоянках, этим во многом занимались даргинцы, чеченцы… А калмыки старались работать либо в посёлках, совхозах, либо в город переезжать. Нас мало, а территория у нас большая, поэтому физически калмыков не хватало на животноводческие стоянки — большинство было задействовано на производстве, в каждом селе были автопарк, стройчасть и прочее. И в девяностые годы, когда калмыки поняли, что отказались от достаточно стабильного заработка, они стали вытеснять кавказцев — тех, кто переехал относительно недавно и не успел стать «своим». Это были прямо насильственные выселения. Я сам из села, помню, как выезжали на «разборки» мои односельчане, даже до перестрелок доходило.

Но когда началась война в Чечне, калмыки сочувствовали, поддерживали. Через Калмыкию проезжали [чеченцы]. Наши гаишники, хотя они считаются самыми алчными на юге гаишниками, в те времена очень лояльно относились к чеченцам. Чеченцы вывозили нефть, деньги от нефти шли на сопротивление, и гаишники это понимали. Я сам тогда работал на экологическом посту, стоял вместе с гаишниками, общался как с ними, так и с чеченцами. Гаишники говорили, что люди и так страдают, некрасиво на них наживаться. Они брали какую-то символическую сумму. Ну, символической она была по сравнению с другими постами, а так всё равно высокой. Но чеченцы на калмыцком посту говорили: «Наконец-то до Калмыкии доехали, здесь мы почти как дома».

⚘ О 1990-х и распаде СССР

Я тогда жил в совхозе, политизация была очень серьёзная. Вообще, люди чувствовали свободу, свободу дискуссий, люди смотрели съезды народных депутатов, трансляции. Это всё было в диковинку. У меня отец был историком, и для него в те годы как будто открылось второе дыхание: появилось много источников, он проводил интересные уроки. Тогда ещё не было конкурентных выборов на уровне государства, а мы уже моделировали эти конкурентные выборы в школе. Мы воспроизводили ситуацию дореволюционной России, я защищал «предвыборную программу» анархистов, другие участники были эсерам, большевиками и так далее. Очень интересно было — и учиться в том числе. Появилась музыка, которая была запрещена. Я помню, обсуждался всемирный конкурс видеоклипов. Для меня это время запомнилось как период настоящей свободы.

В Калмыкии в поздних девяностых начали организовываться такие движения как «Родная Калмыкия». Это патриотическое движение с националистическим уклоном, которое одно время было довольно влиятельной силой оппозиции Илюмжинову. На своем раннем этапе они эксплуатировали как раз тему с кавказцами, призывали вернуть «занятые» ими земли. Люди стояли прямо на улице, раздавали молодёжи листовки, заводили с ними разговор, зазывали на собрания. Риторика у них была примитивной. Но в городе чувствовалось какое-то движение, что-то новое. Появились независимые газеты, телевидение давало несколько позиций. На первых демократических выборах победил Илюмжинов. Выборы освещались достаточно объективно, все кандидаты имели свой голос в СМИ. В день голосования шла прямая трансляция подсчёта голосов, люди смотрели её всю ночь.

⚘ О том, как изменилась жизнь в республике с приходом путина

Потом пришёл путин, и в общем-то это всё сворачивалось постепенно. У нас Илюмжинов ещё раньше всё это начал. Он победил на демократических выборах, но переизбирался уже используя административный ресурс. Все свободы стали сворачиваться ещё до путина. Независимые СМИ тоже стали подвергаться преследованию. У нас убили журналистку Ларису Юдину❀ Лариса Юдина — советская и российская журналистка, главная редакторка газеты «Советская Калмыкия», а затем «Советская Калмыкия Сегодня», сопредседательница калмыцкого регионального отделения партии «Яблоко». Была убита 7 июня 1998 г. помощником Илюмжинова. . Было довольно громкое убийство в 1998-ом.

К началу эпохи путина Калмыкия уже жила при вертикальной власти: Илюмжинов отменил выборы, он назначал глав районов. В Калмыкии путина восприняли естественным образом, будто к этому всё и шло. Как в том эксперименте с лягушкой, когда воду медленно нагревают, лягушка не замечает, что температура поднимается, и варится заживо — с калмыцким обществом происходило примерно то же самое. Нет вроде сильного давления, но потихоньку свобода сворачивается. И все как-то находят оправдания своей инертности: «Ерунда», «Может, так даже лучше». А с путиным всё это стало как снежный ком нарастать.

Сейчас, когда началась война, меня поразило, сколько у неё сторонников и как они это объясняют. Для меня всегда казалось, что телевизор — это такой мем, люди его уже не смотрят, невозможно говорить фразами из телевизора. А когда слушаешь аргументы сторонников войны, то так и оказывается — они говорят теми же шаблонами, которые навязывает власть. У меня пропала вера в какое-то успешное антивоенное сопротивление там, потому что нас могут избить, посадить, убить — и это не вызовет никакой реакции общества. Угрозы семье были ещё, поэтому я решил выехать, может, отсюда будет как-то эффективнее сопротивляться.

⚘ Об уровне поддержке войны в Украине среди калмы:чек

Не могу сказать, что войну поддерживает большинство — просто те, кто поддерживают, активны. А те, кто придерживаются антивоенной позиции, если они находятся в Калмыкии, скрывают её: им приходится высказываться аккуратно или вообще не высказываться. В соцсетях, да, сторонников очень много. Когда появляются новости о так называемых успехах российской армии, много смайликов в поддержку. Необязательно развёрнуто высказываться, поддержку можно выразить через эмодзи.

⚘ Об антивоенном движении в Калмыкии

В общем-то бурятское движение и побудило калмыков создать антивоенное движение. Буряты работают в основном из-за рубежа, и калмыки тоже. Зарубежные калмыки создали движение Free Kalmykia, а активисты нашего протеста, те, кто выехал недавно, присоединились, предложили свои наработки, которые были опробованы во время протестов. По подсчетам одного из активистов, вывезли около тысячи мужчин. Для Калмыкии это очень большое число, потому что мобилизовали две тысячи человек. Мне кажется, сам этот бойкот — тоже форма протеста, и она сейчас наиболее доступна. Мужчины «ногами» проголосовали против этой мобилизации.

Я больше по политическим мотивам беженец, мобилизация меня в последнюю очередь коснулась бы из-за возраста. Но когда это всё началось, мне звонили люди, которых я не ожидал увидеть «в наших рядах», говорили: «Нам это вообще не нужно, как нам уехать, куда уехать?». Получается, что такое пассивное неприятие войны характерно для достаточно большого слоя общества.

⚘ О войне и национальном сознании

В первую очередь люди уезжают от войны. Это больше бытовой протест, люди думают о своей жизни. Что касается изменения риторики, да, сейчас те, кто уехал за рубеж, стали больше говорить о независимости. И если раньше это была тема стариков, а молодежь её не поддерживала, то сейчас некоторые из молодых (относительно меня, то есть 30-40 лет) активистов тоже стали серьёзно рассуждать об этом.

Допустим, у нас есть Давур Дорджиев, сотрудник «Мемориала», он очень активен сейчас в информационном поле — вот он, например, сторонник этой борьбы за независимость. Я уважаю его активность, человек много делает для продвижения антивоенной повестки в инфополе, но мне непонятны средства — как бороться за независимость, если две тысячи призвали, а тысяча уехала? Кто будет за независимость бороться? И для меня непонятна этическая позиция: как можно призывать бороться, если ты уехал? Кроме того, я недавно из Калмыкии, и я не скажу, что это очень популярная там идея. А для тех, кто выехал и в безопасности, мне кажется, это популистская позиция, которая позволяет заявить о себе, войти в какие-то структуры.

Сейчас эта тема вообще стала популярной. Я понимаю, когда об этом говорят украин:ки, это часть информационной войны — говорить, что в россии поднимаются регионы. Это, может быть, их подбадривает, даёт надежду, что это заставляет россию больше сил оставлять дома. Но для российской оппозиции, мне кажется, эта иллюзия безответственна, потому что, с одной стороны, создает очередной вымышленный мир, с другой, подставляет оставшихся в россии людей под реальные репрессии.

Допустим, у нас есть оппозиционный съезд ойрат-калмыцкого народа. Его сегодня чиновники и провластные блогеры открыто обвиняют в экстремизме. Половина активистов этого съезда сейчас за рубежом и говорят о независимости от имени съезда, а половина — осталась в россии. И если съезд признают экстремистской организацией, то тех, кто остался, будут уже привлекать не по «дискредитации» и остальным «вегетарианским» статьям, а по экстремизму, терроризму и т.д.

Кроме того, мне непонятна привязка к антиколониальной повестке. Пока я вижу лишь «антиколониализм», который заключается в поиске нового хозяина, — все эти обращения к конгрессу США и прочее. Независимость Калмыкии должна быть признана какими-то странами. Чтобы убедить кого-либо признать нашу независимость, придется чем-то жертвовать — что-то предлагать взамен. А чем может пожертвовать оппозиция, которая не имеет ни власти, ни доступа к ресурсам? Уже на этом этапе она может жертвовать только своей свободой. То есть пообещать стать каким-то придатком — как Абхазия, Южная Осетия или ЛДНР — для россии.

Антиколониальная борьба должна быть в первую очередь в голове — надо искоренять все патриархальные схемы «хозяин-подчиненный».

Это касается не только вопроса независимости. Один из главных изъянов как российской, так и калмыцкой оппозиции — постоянное ожидание, что однажды появится сильный лидер, который всех объединит. Был Навальный, его посадили, и всё. Все оказались настолько беспомощными, когда началась война. Ни одной не было структуры, которая могла бы организовать что-то системное. В калмыцкой оппозиции всё то же самое — все ждут лидера.

Мы протесты организовывали исходя из принципа децентрализации, и протест продержался довольно долго — полгода. Несколько раз выходило даже три-четыре тысячи человек, это много для Калмыкии. Мы выходили каждые две недели, после каждого митинга подавали новую заявку. Я думаю, что так было как раз потому, что у нас не было лидера — нельзя было кого-то одного задержать, закрыть и сразу же пресечь протест. На нас всех заводили административные дела, но всё время находились новые люди, которые брали на себя ответственность, называли себя организаторами митинга. Довольно скоро стало понятно, что протест наш не добьётся цели — Трапезникова не снимут, потому что «площадь» требует этого.

Но, протестуя, мы хотели поменять не столько власть, сколько общество: сделать его более активным, участливым, способным к солидаризации, коллективным действиям. И частично мы этого добились — на выборах в Госдуму оппозиция «закрыла» своими наблюдателями, членами участковых комиссий практически все избирательные участки в республике. Люди массово откликнулись на призыв не дать победить «Единой россии». Да, мы победили только в Элисте. Но не благодаря сильному лидеру — его не было — а благодаря коллективному взаимодействию, солидарности. При этом критика нашего движения сводилась к тому, что все наши акции — это игрушки. Мол, пока у оппозиции не появится настоящий лидер, ничего не поменяется. И теперь некоторые сторонники этой идеи находятся за рубежом и выступают за независимость, предлагая, по сути, ту же модель: «Надо обращаться к американцам, ещё к кому-то — они нам всё устроят». Но это всё та же вертикальная модель управления. В чем принципиальная разница с путинской? В том, что наверху вертикали другие люди? Тогда при чём тут антиколониальная риторика?

Сторонники независимости говорят, что россия всё равно развалится, и надо быть к этому готовым. Но это опять синдром отложенной жизни — давайте ждать. То лидера, то развала. Ну даже если развалится — доиграем эту модель до конца. С одной стороны такой же независимый и перенаселенный Кавказ, с другой — недружественная уже россия, от которой мы откололись. Кому мы нужны в большом мире? 250 тысяч населения на 75 тысячах квадратных километрах — как удержать такую территорию с нефтью и газом? Мне кажется, нас просто не заметят — растворят в каком-то другом государстве. Но пусть случится чудо — мы удержим территорию. Почему кому-то кажется, что там обязательно наступит демократия? Когда независимость достаётся не гражданам, а подданным, они, вероятнее всего, начнут воспроизводить знакомую им модель управления, чтобы как можно скорее оказаться в зоне комфорта. А подданным нужен вождь, который всё будет решать за них. То есть в лучшем случае это будет СССР или рф в миниатюре. В худшем — что-то похуже. Потому что власть обычно берут те, у кого есть деньги и стволы. В нашем случае это будут менты и бандиты. Так что у нас нет другого выхода, кроме как становиться гражданами. Только после этого можно задумываться о суверенности и прочих сложных вещах.

Реальная федерализация — это идеальные условия для такого становления. Потому что, с одной стороны, ещё долгое время нам будет за что бороться, а борьба — это путь из подданных в граждане. С другой — мы будем защищены в военном и экономическом плане. На мой взгляд, наилучший исход — появление дееспособной российской оппозиции и демократизация россии. Понятно, что сейчас в это верится слабо. Но лучше бороться за это, чем за расчленение огромной территории, которую потом ещё долго будут сотрясать локальные и глобальные конфликты.

⚘ О перспективах развития политического движения в Калмыкии

Ещё до пандемии, когда начали затухать протесты против Трапезникова, мы стали думать о метареспублике. В Калмыкии все зажаты, при силовом и административном давлении не каждый может высказываться. В то же время у нас очень много уехавших ещё тогда было, до этой волны — кто-то за рубеж, кто-то в Москву. И много людей добились там успехов. Это хороший экономический ресурс, но как их объединить? Мы думали, что это возможно при помощи виртуальной структуры, где мы можем создать республику, помогать друг другу с трудоустройством. Можно, как, например, «Сбер», предлагать по подписке медицинские услуги или, как «Яндекс», образовательные проекты. Но это то, что в первую очередь приходит на ум. В перспективе это должно стать экосистемой, где выходцы из Калмыкии будут связаны контрактами, проектами взаимопомощи, благотворительными акциями, какими-то политическими историями.

⚘ Об идее цифровой диаспоры

Такие децентрализованные демократические практики будут переноситься на реальное пространство, потому что люди будут видеть, как это работает. Два года назад у нас не продвинулась эта идея дальше обсуждения, потому что началась пандемия, потом война.

Когда началась пандемия, мы помогали малоимущим. А потом началась война, и в оппозиционном движении наступила большая апатия — все стали думать о физическом выживании. Сейчас, когда многие активисты уехали, вновь эта тема поднимается. Когда устроимся более-менее, я думаю, вернёмся к этому. Мне кажется, что это перспективная модель для «‎малочисленных народов», потому что мы все разбросаны по миру и нужен какой-то инструмент, чтобы нас объединить. И метавселенные могут такие инструменты предоставить.

⚘ О проектах, развивающих культуру Калмыкии и калмыцкий язык

У нас есть Виктор Манджиев, под таким именем ведёт блог в фейсбуке. Он очень углубляется в язык. Через язык рассказывает про калмыцкие традиции. Есть ещё в фейсбуке Ирина Донгруппова. У неё интересные исторические посты. Она часто выкладывает дореволюционные фото, устанавливает личности тех, кто там запечатлён. Бывают у неё и фото Элисты ранних советских времен. Увлекательный блог.

Я ещё слежу за нашим поэтом Дорджи Джальджиреевым, недавно он стал лауреатом престижной всероссийской премии Драгомощенко. Сейчас он не очень активен, потому что тоже переехал, трудоустраивается и всё такое… Это современная поэзия такого высокого качества, в которую вплетены в том числе и калмыцкие темы. Та же депортация, например. Есть у нас ещё Элла Манжеева, её фильмы представлялись в Каннах. Я тоже за ней слежу, но она тоже сейчас не в россии.

И ещё Баирта Тостаева, она владелица ресторана калмыцкой кухни. У неё активный блог в фейсбуке и инстаграме. Она такой интересный человек: погружается в культуру Калмыкии, записывает мультипликационные ролики с национальным колоритом. В прошлом или позапрошлом году она записывала толкование «Джангар», это наш эпос. Она поделилась своей интерпретацией, попыталась сбить налет священности с эпоса, показать его с другой, «человеческой», стороны. Была целая дискуссия. На её страницах тоже бывает интересно…

И, конечно, блоги на тему буддизма. После учебы в Тибете в республику приезжают достаточно передовые калмыцкие ламы. Я слежу в фейсбуке за буддийским монахом Саналом Мукубеновым. Он пишет часто в фейсбуке, недавно стал доктором философии, читает лекции, даёт объяснение каким-то терминам.

⚘ О документальном фильме Виктории Саранговой «Площадь Ленина. Элиста»

Площадь — это всегда место, где человек обретает социальный голос. В советское время там было самосожжение. Человек хранил в гараже некоторые сбережения — копил на машину. А этот гараж снесли без его ведома, когда он был в отъезде. Советская власть не признавала частную собственность. Мужчина не смог ничего никому доказать. И он сжёг себя на этой площади. Символически это был такой протест против советской системы. Думаю, история площади начинается с этого самосожжения, потому что именно тогда площадь вернула себе своё истинное значение, где частный индивид может стать гражданином, обращаясь к власти напрямую, минуя институты посредников. Хотя он умер, его посыл люди помнят и знают причину этого события. Он смог заявить, что частное имеет значение.

В девяностые годы эта площадь была местом развлечений. Там устраивались концерты, каждую субботу там были массовые гуляния — Илюмжинов организовал. Самое ироничное, что там по-прежнему стоял этот Ленин, и площадь, которая была сакральной, где ещё недавно проводились советские праздничные демонстрации, была отдана молодёжи. Они там собирались, до полуночи играла музыка. Веселье на площади прекратилось в 2005 году, после того, как оппозиция вышла на эту площадь с требованием отставки Илюмжинова. Они стояли там два дня, ночевали. Там произошел первый разгон мирной демонстрации с применением армии. По нынешним временем это росгвардия, а тогда это называлось внутренние войска. Илюмжинов пригласил их из соседних регионов, потому что опасался, что калмыцкие омоновцы не будут разгонять своих.

К тому времени Илюмжинов уже действительно потерял массовую поддержку народа, у него были противники в том числе в правоохранительных органах. Этот разгон демонстрации освещало НТВ, достаточно серьёзное для россии событие было. При разгоне погиб один человек. После этого памятник Ленину перенесли за территорию площади. Сегодня он стоит рядом с площадью, так сказать, на её границе. А в центре площади установили пагоду Семи Дней, то есть снова придали этой площади сакральный смысл, но уже религиозный.

Смысл был в том, что там, где стоит пагода, никто не будет протестовать, потому что протест связан с негативными эмоциями, которые буддисты стараются публично не демонстрировать. И это работало, пока мы в 2019 году не провели там первую за долгое время протестную акцию. Я туда шёл намеренно. Так совпало, что за день-два до этого мы с Викой как раз говорили об истории площади, о её значении. И тут назначают Трапезникова. И когда стали обсуждать, как организовать протест, я сразу стал настаивать, что мы должны выходить на эту площадь, должны вернуть ей политическое значение. И это сработало, потому что у нас для протестов отведено неприметное место, а тут в центре города люди стали собираться, мы попросили вести трансляцию в инстаграме. Стали ещё подъезжать, город же маленький. И успех этого протеста, мне кажется, связан с тем, что мы заявили о себе именно на центральной площади. Городская площадь для этого и нужна, чтобы прохожие превращались в граждан. Кстати, когда Илюмжинов пришёл к власти, он ещё рядом с Белым домом поставил статую Будды, это у Вики есть в фильме. И к статуе Будды нельзя поворачиваться спиной. А Ленин стоял лицом к университету, спиной к Будде. И его развернули! Вика молодец, что нашла эту тему.